ГЛАВА 24
Поражение Ярославского мятежа
В Данилов Сергей приехал в полдень. Солнце сильно пекло, и город показался ему необычайно безлюдным: на улицах прохожих почти не было, видимо, из-за жары люди не хотели выходить из домов. По пути, от вокзала до городской управы, Сергей шёл, прячась в тени деревьев, росших вдоль тротуаров. Тяжёлую винтовку ему пришлось взять с собой, чтобы сдать в воинскую часть. К матери он не заходил, а решил сразу отнести письмо, а потом уж со спокойной душой идти домой. Талов предупредил, что письмо надо было отдать лично в руки Попёнкову – председателю исполкома земского Совета или комиссару Шишерину – руководителю аппарата городской управы, и больше никому.
По пути Сергей встретил знакомого парня, с которым встречался не раз в компании Воденкова. Парень с завистью разглядывал винтовку, висящую на плече Сержпинского, и расспрашивал о событиях в Ярославле. Сергей не стал ему ничего рассказывать, а отделался неопределёнными фразами. Мол, всё идёт по плану, наши побеждают. Ему не велено было рассказывать Даниловцам о проблемах с подавлением мятежа, чтобы не сеять панические слухи.
У дверей городской управы дежурил милиционер в форме. Он, видимо, был малограмотный и, прежде чем пропустить в здание, долго вертел в руках удостоверение личности Сержпинского Сергея Николаевича. Попёнкова на месте не оказалось, его помощник, строго глядя на Сергея, сказал, что он ушёл проверять работу магазинов. Тогда пришлось идти к Шишерину. У кабинета, в приёмной, тоже стоял милиционер, здесь же сидели люди, дожидаясь своей очереди на приём к представителю новой власти. Одна женщина со слезами на глазах рвалась без очереди в кабинет, а милиционер не пускал.
– Ну, что ты, мамаша лезешь, успеешь, сядь в очередь… – терпеливо уговаривал милиционер, преграждая путь к дверям.
Но женщина не унималась. На шум из кабинета вышел мужчина средних лет и велел милиционеру впустить женщину. Сергей понял, что это и есть глава городской управы Шишерин. Раньше с ним ему встречаться не приходилось.
Дождавшись, когда его пригласят в кабинет, Сергей вошёл туда с винтовкой на плече и подал Шишерину письмо от Талова.
– Вот, велели передать Вам или Попёнкову, – сказал он.
– Шишерин посмотрел на бумагу, поднеся её близко к глазам, как это делают близорукие люди, и передал обратно Сергею:
– Прочти сам, я очки потерял, ничего не вижу.
В письме сообщалось, что бои за мост через Волгу затянулись надолго, и требуется продовольствие для питания солдат и ополченцев. Сергей мог бы давно прочитать это письмо, но как честный человек не посмел этого сделать. Письмо было коротким, и глава города стал расспрашивать о подробностях событий вокруг Ярославля.
Собеседники познакомились. Шишерин выглядел простым мужичком с мозолистыми руками и морщинками на ещё нестаром лице, обветренном и загорелом на солнце, как это бывает у людей, много работающих на открытом воздухе.
Когда Сержпинский спросил его имя и отчество, он добродушно ответил:
– Меня все здесь зовут просто Володей. Я не буржуй, мне не нужны эти церемонии, и обращайся ко мне на «ты».
Сергей удивился. У него язык не поворачивался обращаться к начальнику на «ты».
– Володя, вы, ты, не мог бы устроить меня на работу, – неуверенным голосом спросил Сергей.
– Ты говоришь, что художник?
|
|
